Роковая блондинка - Страница 7

Видя, что я не прочь полюбопытствовать, Крис снял с полки коробку и поставил ее на стол. Я подняла крышку. Там лежали и разрозненные снимки, и целые пачки, и отдельные конверты, на которых были проставлены даты. По большей части это были семейные фотографии. Я быстро просмотрела их. Том и его родители в разных уголках земного шара. Я увидела его двенадцатилетним мальчиком, вместе с матерью, красивой блондинкой, в зеленой аллее перед Эйфелевой башней. На обороте женским почерком было начертано «1990, Париж» (уточнение абсолютно излишнее). На другой фотографии Том стоял на леднике рядом с отцом («Аляска, 1991»). Потом я увидела всю троицу, в джинсах и теплых куртках, на фоне каменной стены.

«Анды, 1994».

— А они много путешествовали! — заметила я.

— Да, Том говорил, что его отец любил ездить по свету. Это было нелегко. Его родители зарабатывали достаточно и жили не нуждаясь, но излишков у них не было. Они так мечтали поездить как следует, когда Том закончит учиться!

Внезапно меня охватила грусть. Семейство Фейнов выглядело таким счастливым; легко можно было понять, как они любили друг друга, — на одном из снимков Том стоял и обнимку с матерью, и на ее лице было написано искреннее обожание. Как, должно быть, ему было больно потерять обоих родителей. Мой отец умер, когда мне исполнилось двенадцать, и я знаю, что это такое: ранняя смерть близкого человека навсегда оставляет в сердце зияющую брешь.

Я сложила фотографии обратно в коробку, и Крис вернул ее на место. В молчаливом согласии мы возвратились на кухню, откуда вышли в коридор.

— Как ты думаешь, — спросила я, — Том сюда приходил? Крис обвел глазами стены, как будто на них мог быть написан ответ.

— Не знаю, — сказал он наконец и нахмурился. — Возможно, свет не выключил я. А что касается журнала — может быть, он все время так лежал, просто я не обращал внимания. В любом случае какая разница? Том пропал. И его уволили за неявку.

— Я все понимаю. Но если он возвращался сюда — значит, с ним все в порядке, просто он не хочет, чтобы его нашли. А стало быть, нам следует оставить его в покое.

Крис покачал головой.

— Я не думаю, что Том возвращался. Он из тех, кто всегда оставляет за собой следы. Вроде коробки из-под пиццы.

— Отлично, тогда будем исходить из этого. Том куда-то уехал полторы недели назад, и мы должны выяснить, куда именно.

— И что нам делать?

— Для начала я хочу поговорить с тем парнем из Хэмптона, к которому Том собирался в гости. Ты сказал, что он здесь ни при чем, но Том мог сообщить ему что-нибудь важное. И с его девушкой я тоже намерена побеседовать. А на съемках могут что-то знать?

— На съемках? По-моему, это дохлый номер. Ну конечно, Том дружил с несколькими актерами, не говоря о том, что он встречался с Харпер, но я уверен, ни с кем из ребят он не общался близко.

Мы собрались уходить. Я была рада, что выбралась отсюда. Но, не добравшись до порога, я вдруг остановилась как вкопанная.

— Секунду! — сказала я. — Хочу заглянуть в корзину для белья. Этому меня научил один знакомый коп. Если Том и в самом деле заходил, он мог оставить грязную одежду.

В спальне стояла старая ивовая корзина; у крышки недоставало одной петли. Я откинула ее и увидела груду мятого барахла. Корзина была наполнена почти доверху. Крис, запустив в нее руку, поворошил одежду, потянуло потом. Но запах был старый, застоявшийся; примерно так пахнет в спортивной раздевалке после окончания сезона.

— Ничего, — сказал Крис. — Здесь в основном то, в чем он бегал…

— Что? — судорожно спросила я. Судя по выражению его лица, Крис что-то нащупал.

— Тут что-то твердое! — На пол полетело несколько футболок и спортивных трусов, и Крис вытащил из тряпья пластмассовую емкость размером с обувную коробку. Было видно, что в ней лежат конверты. Я ощутила зловещее покалывание в груди.

Мы смотрели друг на друга круглыми глазами.

— Давай посмотрим! — не вытерпела я. — Если он ее спрятал—значит, не просто так!

Пока мы несли коробку в гостиную, я чувствовала, как во мне нарастает страх. Связано ли ее содержимое с исчезновением Тома? Или я вот-вот обнаружу отчеты о кокаиновых сделках на Манхэттене?

Держа коробку на коленях, Крис осторожно открыл ее и начал перебирать письма.

— В основном от девчонок, — сказал он. — Господи, да это же его любовный архив!

— Тогда лучше вернуть Все на место.

— Подожди. — Крис достал пачку примерно из тридцати открыток, перетянутую толстой резинкой, и вытащил одну. — Так я и думал! — произнес он, взглянув на несколько слов, нацарапанных на открытке. — Это от той актрисы, с которой Том встречался до Харпер. Блисс Хэммел, или Хэмлин. Пока я здесь жил, она названивала ему круглые сутки, и это его страшно бесило. Потом он просто начал включать автоответчик или голосовую почту.

— Значит, он ее не любил?

— Сначала любил, наверное. Он очень замкнутый. Что там у них происходило, я не знаю, но, судя по всему, вначале они неплохо развлекались. Но потом она начала предъявлять на него какие-то права. Он пытался с ней порвать, но Блисс буквально его преследовала. На мой Взгляд, так она была настоящей стервой — половина актрис такие, — но Том в каждом человеке пытается видеть что-то хорошее.

— А как они познакомились — на сцене?

— Да, она тоже в труппе «Чепе».

— Если она была стервой, то лучше ее проверить, — сказала я, садясь рядом с Крисом на кушетку и вытаскивая из пачки еще несколько открыток.

Некоторые из них были поздравительными — дурацкие открытки с котятами и обезьянками или же откровенно неприличного содержания, полные намеков, и все подписаны «Блисс» или «Б.». Другие оказались коротенькими записками; на них крупным, жирным шрифтом значилось «Я по тебе скучаю» или «Сегодня вечером я приготовлю тебе что-то особенное». Судя по штемпелям, открытки приходили в среднем раз в два дня в течение всего лета; их поток иссяк примерно полтора месяца назад — то есть за месяц до того, как Том пропал. Последняя открытка, с мопсом, содержала единственную фразу: «Почему ты больше не звонишь? Б.».